Меня не существует. Вы безумны.
12 июля 2015
.23:16
Я под Флу. И даже под флу я не могу улыбнуться. Уголки губ беспомощно дергаются, искажая лицо, но не получается. Я ничего не чувствую. Ничего. Это волшебно. Но после скачка курса доллара - дорого. Однако, я плачу.
Моя улыбка никогда не была красивой. Максимум, изредка милой. Но она всегда выглядела правдивой. Ей верили. Теперь я вообще не могу. Я не знаю, что происходит. В голове так тихо и мирно, взгляд расплывается, не давая четкой картинки, чтоб еще более защитить воспаленное сознание. Сейчас я не помню, что произошло. Я помню, что меня что-до до жути напугало, до такой жути, что трясущиеся руки полезли за этим. Я не знаю, что могло меня так напугать. Я вспомню завтра. Я не хочу завтра. Парауно. Нор. Онира.
Безразличие. Хорошо. Я мог бы даже станцевать в таком состоянии. Если бы вообще мог двигаться. Мне никогда не было так страшно, хотя я думал, что кое-что видел. Сознание плывет, не могу сосредоточиться. Нужно. Описывать. Дни. Чтобы не сойти с ума. Чтобы знать, что происходило вчера. Чтобы.
- Я видел Вас недавно с подругой, Вы смеялись. Вы выглядели таким счастливым. Я раньше никогда Вас таким не видел.
- Лето, Отец. Почему обращаетесь ко мне на Вы? Еще месяц назад...
- Вы стали взрослее.
Я не хочу взрослеть. Я не заметил этого. Ни капли.
- Возможно, появился внутренний стержень. Вас словно что-то толкает вперед. То ради чего стоит жить.
- Отец, а если я живу только для того, чтобы станцевать на чьей-то могиле? на чьих-то. "достойный" источник жизненных сил.
-
- Шутка. Но в каждой шутке...
Надо почаще беседовать с Отцом Иоанном. Очень уж интересные темы для размышлений подает.
Купил сегодня немного шмотья, после того, как бомж сделал "комплимент" моему хипповатому виду. Да и на работу завтра.
А вечером, когда все уехали, начался ад. Вот и всё.
Я плохой. Меня надо наказать, ага.
Раньше была хотя бы иллюзия близости. Теперь и её нет. _Кончать в пустоту_ Делать хотя бы это? Да к черту все. Флу ведь и либидо нахрен убьет, после недельки приема в Моих объемах.
Страшно. Я опять возвращаюсь. Мне не было так страшно, когда меня собирали в городской. Мне не было так страшно, когда меня собирали в Павлова. Когда меня вообще собирали.
Интересно, меня вообще отпустит? Сигареты закончились, да и новых покупать не слишком хочется. Не поприколу мне процесс. Мне просто нужен дым. Внутривенно. Вместе с цианистым калием и морфием.
Темные твари, и сорваны планки нам.
Границы резко стираются. Я ощущаю, я не помню, что хотел написать после этих слов. Секунда промедления.
Почему-то хочется встретиться с Вороной. Не знаю, был готов написать ей, но вспомнил, что сам от себя шугаюсь в зеркале. Так всю жизнь, но сейчас особенно ярко. И я остро чувствую, что другим противен также. Надо подождать? До конца жизни.
Фасолька умирает. Ну что ж, я буду виновен в смерти еще одного живого существа. Растения, Насекомые, Животные, люди. Мне не привыкать.
Он был размером с виноградинку, этот плод. Много крови. Связная связь.
Купил шторы, уже больше года живу как на киноэкране. Не могу повесить. Хуйовый из меня мастер.
Тибидохс подарил мне многое. Но забрал самое важное. Веру в людей. А какой мне прок из веры в Сказку, если в Сказке любой ударит в спину. Любой. Каждый. Я не верю никому. Особенно почему-то цепляет Табаки в последнее время. Обидно. Но не сейчас.
Надеюсь к завтра эти фиолетовые следы? пройдут. Окно застеклится. Кожа станет целой. А вот напиханные мусорные мешки вынесу. Плевать, что там. У меня ничего нет материального, что было бы жалко потерять. Телефон в руках, наушники в ушах. Чужого я не трогал. Гитара на месте.
Сбросил стихи. Мне нужен кто-нибудь, кто скажет, что я долбоеб, отвратительно пишущий. И я больше не буду пытаться. Серьезно. Это всего касается.
Мне срочно нужны очки.
Дай, дай мне твое тело!
Мне осточертели постоянные отговорки. Обуви и вправду нет, но сука, пойду бегать босиком.
Пишу - стираю. Пишу - стираю. Пишу - стираю. Остается "Окай)". Мне настолько допиздецово много всего нужно сказать, что я вообще ничего говорю. Ни выбрать последовательность, ни сформулировать.
Машины-велосипеды - зло
.23:16
Я под Флу. И даже под флу я не могу улыбнуться. Уголки губ беспомощно дергаются, искажая лицо, но не получается. Я ничего не чувствую. Ничего. Это волшебно. Но после скачка курса доллара - дорого. Однако, я плачу.
Моя улыбка никогда не была красивой. Максимум, изредка милой. Но она всегда выглядела правдивой. Ей верили. Теперь я вообще не могу. Я не знаю, что происходит. В голове так тихо и мирно, взгляд расплывается, не давая четкой картинки, чтоб еще более защитить воспаленное сознание. Сейчас я не помню, что произошло. Я помню, что меня что-до до жути напугало, до такой жути, что трясущиеся руки полезли за этим. Я не знаю, что могло меня так напугать. Я вспомню завтра. Я не хочу завтра. Парауно. Нор. Онира.
Безразличие. Хорошо. Я мог бы даже станцевать в таком состоянии. Если бы вообще мог двигаться. Мне никогда не было так страшно, хотя я думал, что кое-что видел. Сознание плывет, не могу сосредоточиться. Нужно. Описывать. Дни. Чтобы не сойти с ума. Чтобы знать, что происходило вчера. Чтобы.
- Я видел Вас недавно с подругой, Вы смеялись. Вы выглядели таким счастливым. Я раньше никогда Вас таким не видел.
- Лето, Отец. Почему обращаетесь ко мне на Вы? Еще месяц назад...
- Вы стали взрослее.
Я не хочу взрослеть. Я не заметил этого. Ни капли.
- Возможно, появился внутренний стержень. Вас словно что-то толкает вперед. То ради чего стоит жить.
- Отец, а если я живу только для того, чтобы станцевать на чьей-то могиле? на чьих-то. "достойный" источник жизненных сил.
-
- Шутка. Но в каждой шутке...
Надо почаще беседовать с Отцом Иоанном. Очень уж интересные темы для размышлений подает.
Купил сегодня немного шмотья, после того, как бомж сделал "комплимент" моему хипповатому виду. Да и на работу завтра.
А вечером, когда все уехали, начался ад. Вот и всё.
Я плохой. Меня надо наказать, ага.
Раньше была хотя бы иллюзия близости. Теперь и её нет. _Кончать в пустоту_ Делать хотя бы это? Да к черту все. Флу ведь и либидо нахрен убьет, после недельки приема в Моих объемах.
Страшно. Я опять возвращаюсь. Мне не было так страшно, когда меня собирали в городской. Мне не было так страшно, когда меня собирали в Павлова. Когда меня вообще собирали.
Интересно, меня вообще отпустит? Сигареты закончились, да и новых покупать не слишком хочется. Не поприколу мне процесс. Мне просто нужен дым. Внутривенно. Вместе с цианистым калием и морфием.
Темные твари, и сорваны планки нам.
Границы резко стираются. Я ощущаю, я не помню, что хотел написать после этих слов. Секунда промедления.
Почему-то хочется встретиться с Вороной. Не знаю, был готов написать ей, но вспомнил, что сам от себя шугаюсь в зеркале. Так всю жизнь, но сейчас особенно ярко. И я остро чувствую, что другим противен также. Надо подождать? До конца жизни.
Фасолька умирает. Ну что ж, я буду виновен в смерти еще одного живого существа. Растения, Насекомые, Животные, люди. Мне не привыкать.
Он был размером с виноградинку, этот плод. Много крови. Связная связь.
Купил шторы, уже больше года живу как на киноэкране. Не могу повесить. Хуйовый из меня мастер.
Тибидохс подарил мне многое. Но забрал самое важное. Веру в людей. А какой мне прок из веры в Сказку, если в Сказке любой ударит в спину. Любой. Каждый. Я не верю никому. Особенно почему-то цепляет Табаки в последнее время. Обидно. Но не сейчас.
Надеюсь к завтра эти фиолетовые следы? пройдут. Окно застеклится. Кожа станет целой. А вот напиханные мусорные мешки вынесу. Плевать, что там. У меня ничего нет материального, что было бы жалко потерять. Телефон в руках, наушники в ушах. Чужого я не трогал. Гитара на месте.
Сбросил стихи. Мне нужен кто-нибудь, кто скажет, что я долбоеб, отвратительно пишущий. И я больше не буду пытаться. Серьезно. Это всего касается.
Мне срочно нужны очки.
Дай, дай мне твое тело!
Мне осточертели постоянные отговорки. Обуви и вправду нет, но сука, пойду бегать босиком.
Пишу - стираю. Пишу - стираю. Пишу - стираю. Остается "Окай)". Мне настолько допиздецово много всего нужно сказать, что я вообще ничего говорю. Ни выбрать последовательность, ни сформулировать.
Машины-велосипеды - зло